Был Цицерон, которому аплодировали. И был Демосфен, которому никто не аплодировал, а люди просто вставали и шли на войну"

Цицерон или Демосфен.
В древности было два выдающихся оратора: Цицерон и Демосфен. Когда Цицерон заканчивал свою речь, слушатели аплодировали ему стоя и восторженно кричали: “Что за чудесная речь!” Но когда заканчивал речь Демосфен, люди кричали:
“Давайте действовать! Давайте начнем немедленно!” И они начинали действовать.
Насколько нам удалось выяснить, это все, что заслуживает памяти
в жизни Демосфена и Цицерона. Ораторские их достоинства сопоставлять не
стоит, но было бы неправильным оставить без упоминания, что Демосфен все
без изъятия, чем наградили его природа и упорный труд, отдавал ораторскому
искусству, убедительностью и силой превосходя своих соперников в судах и
собраниях, пышностью и внешним великолепием - самых блестящих краснобаев, а
точностью и мастерством - софистов. Цицерон, необыкновенно образованный,
разносторонний и неутомимо совершенствовавшийся оратор, вместе с тем оставил
немало собственных философских сочинений в духе учения академиков, и даже в
судебных его речах ясно ощущается желание выставить напоказ свою ученость.
Цицерон

Виден в речах и характер каждого из них. Красноречие Демосфена, чуждое
каких бы то ни было прикрас и забав, - это сама сила и сама внушительность,
и отдавало оно не светильней, как язвил Пифей, но свидетельствовало о
безупречной трезвости, о глубоких раздумиях и о суровом, желчном нраве,
который был известен всем. Напротив, Цицерона страсть к острословию сплошь и
рядом доводила до шутовства. Желая насмешить слушателей, он и в суде говорил
о предметах, требующих полной серьезности, тоном недопустимого легкомыслия.
Из сочинений обоих видно также, что один хвалил себя сдержанно,
неназойливо и не ради самой похвалы, но лишь имея в виду иную, более высокую
цель, в остальных же случаях бывал осмотрителен и скромен, тогда как буйное
хвастовство Цицерона выдает безмерную жажду славы. Он кричит, что оружие
должно склониться пред тогою, а лавр триумфатора - пред силою слова , и
превозносит не только свои деяния и подвиги, но даже речи, которые говорил и
записывал, - точно мальчишка, силящийся превзойти Исократа, Анаксимена и
прочих софистов, а не государственный муж, считающий себя призванным вести и
наставлять римский народ.
И в заключение - о кончине обоих. Об одном можно лишь пожалеть,
вспоминая, как его одержимого страхом старика, носили с места на место рабы,
как он бежал от смерти и прятался от убийц, которые пришли за ним не многим
раньше срока, назначенного природой, и как он все-таки был зарезан. Другой,
- хотя он и пытался было вымолить себе жизнь, - заслуживает восхищения и
тем, что вовремя раздобыл и крепко берег ядовитое зелье, и тем, как его
употребил, когда бог отказал ему в убежище и когда он словно бы спасся под
защитою иного, высшего алтаря, вырвавшись из лап наемных копейщиков и
насмеявшись над жестокостью Антипатра.
Демосфен

Полезная и очень интересная литература по данной теме:
Плутарх. Сравнительные жизнеописания в двух томах. Т. II
Серия "Литературные памятники".
М.: Издательство "Наука", 1994.
Перевод С.П. Маркиша, обработка перевода для настоящего переиздания
С.С. Аверинцева.
Советую

можно как дополнительную литературу почитать книгу "Говори как Цицерон" Д. Ламертон